Шофер Вася

В тот год мы строили деревообрабатывающую линию в Высокогорном. Линия эта представляла собой внушительное сооружение из бетона, кирпича, всяческих машин и автоматики. В длину эта штуковина достигала 1000 метров, поэтому площадку под сооружение приходилось тщательно планировать, что, учитывая горную местность, занимало много времени. В планах местного руководства было строительство в следующем году ещё одной такой линии в Кенае, расположенном в 60 км от Высокогорного на другой стороне Кузнецовского перевала. В Кенай решили забросить десант ещё в этом году для выбора площадки и, если удастся раздобыть технику, хотя бы черновой планировки.

Десант состоял из трёх человек: Володя Попов, Толян Харченко и я. Мы с Толяном – простые исполнители, - играли свиту короля. Король – Вовка Попов – невероятно пробивной мужик, по замыслу наших командиров, должен был любыми способами раздобыть бульдозер, экскаватор, самосвал и начать планировку. На первый взгляд невыполнимая задача на самом деле была не так уж и трудна: техники в тех краях было навалом. Не хватало людей. Население на 90% состояло из так называемых «химиков» - условно-освобожденных зеков, безразличных ко всему, и потому трудно управляемых. Мы особо не переживали: не найдём людей – сами сядем за рычаги и баранки, в конце концов, не Боги горшки обжигают. В первый же вечер по прибытию в Кенай мы устроили пирушку по причине полной психологической совместимости, комфортной жизни (нам предоставили 2-х комнатную «бочку»), молодости и хорошего настроения. Подогретый алкоголем (спирт питьевой, 5 р. 87 коп. бутылка), я не стал кокетничать и по первой же просьбе ребят взял в руки гитару. Песен я знал великое множество. Высоцкий и Окуджава, Визбор и Ким, Туреянский и Берковский… Всех не перечислишь. Да ещё своих штук 40 – я мог, не повторяясь, петь 5 – 6 часов подряд. Вольф и Толян старательно подпевали. В разгар веселья в дверь робко постучали.

…На пороге стоял махровый зечара – среднего роста коренастый мужик, одетый в чёрные рабочие штаны и грубые ботинки. Обнажённый торс, покрытый густой татуировкой, вызывал оторопь.

Можно послушать? – вежливый тон явно не соответствовал колоритной внешности. Услышав утвердительное – “ конечно!”, мужик сел в углу около двери на корточки, проигнорировав свободный стул, и застыл. Предложение выпить “ по чуть-чуть за знакомство” встретило вежливый, но твёрдый отказ, и мы, решив, что Вася (так он представился), “в завязке”, не стали его особо уговаривать. Через несколько минут неловкость положения рассосалась, и мы продолжили “гудёж”.

Любой гитарист прекрасно знает, как важна реакция аудитории в процессе исполнения песни. Так вот. У Васи реакции не было вообще. Каких только песен я не пел! Добрые и злые, философские и пиратские, лирические и хулиганские, грустные и весёлые – я выворачивался наизнанку, уже из спортивного интереса стараясь вызвать хоть какую-нибудь эмоцию у гостя. Тщетно. Васино лицо не выражало ничего! Моё самолюбие было задето – за многолетнюю практику такого ещё не было. Люди либо слушали меня, либо нет. Но уж если слушали, то смеялись или плакали, подпевали или задумывались. И чем лучше меня слушали, тем больше души я вкладывал в песню – положительная обратная связь делала наши гитарные вечера интересными и желанными. Вася же сидел как памятник самому себе, “выражая то лицо, каким садятся на крыльцо”

Чёрт с ним! – решил я и отложил гитару

Про ведьму спой, - попросил Попов.

Я округлил глаза. Песню про ведьму, которая сидит на озере и по ночам вяжет чулки, очень любят дети. Сказочный сюжет в сочетании с завываниями, хохотом и прочими моими кривляньями вызывает бурный восторг у малышни. Желание взрослого мужика услышать детскую песенку здесь, в Кенае, где мы не видели ни одного ребёнка, было, как минимум, неуместно.

А “В лесу родилась ёлочку” не хочешь?

Не хочу – сказал Попов и подмигнул.

Я опять взял гитару. И тут произошло чудо. Вася, сидевший в углу, как чурбан, вдруг расцвёл. Вы видели когда-нибудь, как цветут чурбаны? Я тоже не видел раньше. Сначала у Васи медленно поползла вниз челюсть. Потом округлились глаза. Потом всё на лице перемешалось – губы, брови, щёки, даже уши. Такого взрыва эмоций до этого мне встречать не приходилось. Вася на глазах превращался из урки в маленького мальчика. Он улыбался до ушей, смеялся, хохотал, а в конце песни заплакал… Мы растерянно уставились на него – что с тобой?

Хорошо! – сказал Вася, вытирая слёзы кулачищами, - Хорошо!

К сожалению, я не помню автора этой песни, единственной из сотни спетых мной за вечер, которая расшевелила Васю… Но, всё кончается, кончился и этот вечер. Вася вежливо попрощался, а мы легли спать.

Утром рядом с “бочкой” мы обнаружили огромный КрАЗ. В кабине сидел Вася и терпеливо ждал нашего появления. Дождался, конечно. Едва наши опухшие физиономии нарисовались в открытой двери, Вася выскочил из машины и радостно завопил

Привет, ребята!! Вам самосвал не нужен?
Позарез! – Вовка для убедительности провёл себе ладонью по горлу – а ты что, водила?
Шофер я! – гордо ткнул себя в грудь Вася, делая ударение на “о” – Вам куда?

Версия для печати